Галактический консул - Страница 180

180

— Значит, нужно попытаться вернуть им рассудок, — сказал Кратов убежденно.

— Вы так считаете? — саркастически спросил Дилайт. — Но ведь они искренне полагают самих себя нормальными, а нас — глупцами, чьи мозги одурманены Ложномраком. Как вы собираетесь навязать им иной образ мышления? Огнем и мечом? Такое уже бывало в земной истории, но результаты, как правило, разочаровывали. Аафемт по-своему счастливы, и ни у кого нет прав на вмешательство в их жизнь. Пожалуй, только у Иовуаарп как у материнской расы. Но они не делают этого. Возможно, они просто боятся навредить еще сильнее.

— Что же, вы предлагаете спокойно смотреть, как они толпами бросаются в костры очередного Очищения?

— На это нельзя смотреть спокойно. Невозмутимы только роботы, да еще, по слухам, боги. Но мы не те и не другие. Наши сердца могут рваться в клочья, но мы бессильны повернуть время. Момент, когда можно было вмешаться, давно упущен.

— Но ведь можно сделать так, чтобы на Уэркаф больше не было пожаров!

— И вы ввергнете эту сумасшедшую цивилизацию в религиозный хаос. Чтобы пойти на такое, понадобится длительная и кропотливая работа. И она непременно будет проделана. Надлежит высадить на планету не ксенологов, а психологов и генетиков для отбора детей Аафемт без психических отклонений. Из них искусственно сформировать жреческий клан, призванный продвигать в умы и сердца альтернативную религию неохристианского толка. Мерцальники, понятно, будут объявлены сатанинским отродьем, связь с ними подвергнута осуждению. Но по возможности — никакого насилия, никакой крови, никаких крестовых походов и костров! И уж если эта социальная провокация увенчается успехом — вот тогда и возникнут естественные предпосылки для отказа от Очищений.

— И сколько же на это потребуется времени?

— Думаю, примерно столько же, сколько на формирование культа Очищения. Около пятисот лет.

— Это очень долго. Позволить им погибать еще пять веков!..

— Иного пути нет, Константин. Кроме пути насилия, который для нас закрыт шлагбаумом нравственности. Да, они безумны. Но времена смирительных рубашек прошли. Я чувствую, бремя белого человека не дает вам покоя. Но учтите: это не темные невежественные туземцы. Это существа с древней культурой, которую они растратили по роковому стечению обстоятельств…

— А если вступить в переговоры с Мерцальниками?

— Предположим, вам это удалось. И что же? Жрецы культа Осязающих Мрак потеряют свое основное орудие. Видящие Внутрь вымрут от безделья, а Серебряные Змеи останутся без пирокинеза. Снова религиозный хаос. И потом, этот путь куда сложнее первого. Там, по крайней мере, все ясно — дело только за хорошим планом, ресурсами и добровольцами. А в этом случае я даже отказываюсь от прогнозов, потому что не представляю себе саму природу Мерцальников. Кто они? Цивилизация первого поколения, выродившиеся Археоны? Или машины, присматривающие за машинами?

— Они мало похожи на машины. Они мыслят. Я не говорил Биссонету, но мне перепала малая толика эмоционального фона Мерцальника.

— Я вам не завидую…

— И правильно делаете. Мерцальник содрогался от отвращения к нам. И это отвращение невольно передалось мне, я долго не мог отделаться от тошноты при виде Биссонета и при мысли о собственном облике. Мерцальнику было противно, он мог бы растоптать нас, как дождевых червей. Но он только хотел, чтобы мы ушли. И, кажется, помог нам. Подсунул нам эскалатор… Понимаете, даже средневековые схоласты считали, что дьявол, будучи ангелом по происхождению, изначально добр. Это божий промысел вынуждает его творить одно лишь зло. Так и Мерцальники. Они готовы исполнить любую прихоть этих маленьких диковатых тварюшек, что копошатся возле них, вызывают у них брезгливость, но в то же время и жалость…

— Вы снова очеловечиваете нелюдей, Константин.

— Возможно. Что мне остается? Могу себе позволить, ведь я не ксенолог.

— Верно. Знаете, кто вы? Сумасшедший. На этой планете положительно невозможно сохранять здравый смысл.

— Посмотрите, — сказал Кратов.

Свое полотнище свернул
глубокий мрак ночной,
И вдалеке уже рассвет
повесил свиток свой…

Мы проболтали всю ночь. Скоро за мной придут. Если вы не возражаете, я немного полежу. Мне нужно собраться с мыслями перед поединком. А наш разговор продолжим на корабле.

— Да, разумеется, — промолвил Дилайт задумчиво. — Каждый человек волен сам распорядиться своей судьбой. Но мне не понравился ваш последний выбор. И этот разговор может не иметь продолжения. Даже если вам повезет завтра, вы не найдете обратной дороги.

— Найду, — сказал Кратов уверенно. — В крайнем случае, ее мне укажет Драконий Шип.

— Он ничего вам не укажет, Константин. Верно, вы все еще думаете, что вам снится какой-то фантастический сон. Или что вы пребываете на этаком костюмированном балу, на маскараде, где под шутовским гримом, за звериными харями прячутся умные и добрые человеческие лица… Это все реально, это не игра, Константин. И завтра, чтобы уцелеть, вам придется убить Драконьего Шипа. Иначе он убьет вас.

— Завтра никто не будет убит, — запротестовал тот.

— …А когда это произойдет, вы навсегда останетесь в пещере. И умрете от голода и жажды над трупом своего соперника.

— Я непременно вернусь.

— Вы безоружны, а он пирокинетик. Хорошо, если вы не потеряете самообладания при виде огня.

— Это не огонь. Во всяком случае, не тот огонь, которого я боюсь. Подземелья Уэркаф полны таких «светильников». Просто Серебряные Змеи сумели их приручить.

180