Галактический консул - Страница 171

171

— Я ничего не требую от тебя, Геша. Будь самим собой, пожалуйста. Но Марси я тебе не отдам даже из жалости. Право выбора было за ней, и она выбрала меня.

— Кратов, — сказал Геша трясущимися губами. — Я тебя ударю.

— Тебе полегчает? — усмехнулся Кратов. — Тогда, разумеется, ударь.

Гешина ладонь смазала его по щеке.

Кратов покачнулся. Он стиснул зубы, чтобы не сорваться, и, упаси Бог, не натворить глупостей.

…С самого давнего детства, еще родителями замечена была за ним одна особенность. Едва осознав себя как личность, только-только научившись стоять, а то и раньше, маленький Костик не выносил, когда его даже ненароком задевали по лицу. Не было для него горшей обиды. Первым побуждением Костика бывало тогда наброситься на обидчика с кулачишками. А после, уже от бессилия достойно отомстить, он поднимал отчаянный, безутешный рев. И ничто не могло его успокоить — ни яркая игрушка, ни мамины руки. Пока нестерпимую обиду не смывала обычная младенческая забывчивость…

— Ты что, Кратов? — спросил Геша испуганно.

Тот молчал, прикрыв глаза, утолкав кулаки поглубже в карманы халата и слегка раскачиваясь на носках.

— Теперь ты меня ударь, — попросил Геша в растерянности.

— Нет, — сказал Кратов, трудно шевеля сведенными губами. — Нет, повторил он уже свободнее. — Мне не за что тебя бить. И потом, от моего удара ты можешь умереть, Геша.

— Тогда прощай, — сказал тот, неловко мотнул головой и, ссутулившись, побрел в сад. Напрямик, не глядя под ноги, не разбирая дороги.

«За что? — думал Кратов, зажмурившись. — Почему? Я не чужой им, я здесь родился. Все, что бы я ни делал — для них. Чего же они все время требуют от меня? Быть похожим на них? Никогда не гореть в чужом огне, не замерзать в чужие морозы? Забыть все, что узнал за долгие годы, отучиться чувствовать эмоциональный фон партнера, не слышать инфразвук, не видеть в темноте? Впредь больше не плутать под чужими звездами, не вести бесконечных бесед с теми, кого они пренебрежительно окрестили «нелюдями»?.. Они нежатся под ласковым, повседневным и повсеместным солнышком и лениво, как бы между прочим, воздвигают барьер между собой и нами. В то время как мы, заточив себя в скафандры и корабли, говорим от их имени с Галактикой — без гарантий на понимание, успех и собственное благополучие…»

«Стоп! — осадил он себя. — Стоп, звездоход. Это как раз то, чего от нас ждут. Начало отчуждения. Ненависть. Потом безразличие. Если ты привыкнешь так думать, срастешься с этими подлыми мыслями — значит, в их упреках есть истина. А ее там нет! И я один из них, вне зависимости от того, хотят они видеть меня своим или нет…»

«Да стоп же!»

Кратов скривился, будто ему влепили еще одну пощечину. «Они… ты назвал их «они». Ты допускаешь: есть «они» и есть «мы». Правду здесь говорят, правду чувствуют. Прекрати, остановись, гони эти мысли прочь, не это сейчас важно… А что же тогда важно, что?!»

Он вернулся к Киту. Снова втиснулся в кабину — биотехн счастливо замурлыкал. Примерно с минуту посидел молча перед слепым экраном видеала, собираясь с мыслями. Затем с подчеркнутой неспешностью набрал одному ему на всей Земле ведомый код.

ЧАСТЬ ДЕСЯТАЯ. ГНЕЗДО ФЕНИКСА (4)

1

— Кратов, — произнес Дилайт ровным голосом. — Как вы тут очутились?

— Осуществляю ксенологическую поддержку, — ответил тот, улыбаясь. — С вами все в порядке?

— Он в своей стихии, — отметил Биссонет. — Даже не похудел.

— Здесь отменное питание, — уверил Дилайт, поднимаясь им навстречу из кресла — грубо сколоченного, обтянутого неряшливо выделанной кожей, но на вид вполне приспособленного к человеческим седалищам. — Меня обуревают противоречивые чувства. С одной стороны я, несомненно, рад вас видеть и даже готов обнять. С другой же, ничто сейчас так не свяжет мне руки, как ваше присутствие. И не столько ваше, сколько…

— Послушайте, вы, несчастный прагматик, — высокомерно прервал его Биссонет. — Пока вы прохлаждались под крылышком Осязающих Мрак, мы с коллегой Кратовым раскололи почти все здешние орешки.

— Прохлаждались! — сказал Дилайт негодующе. — Здесь круглосуточно никак не менее трехсот десяти градусов по Кельвину. Прибавьте сюда почти стопроцентную влажность. Чтоб вы в аду так прохлаждались, друг мой!

Командор миссии выглядел весьма необычно. Лохматый, поросший плотной рыжеватой бородой, что значительно усугубляло его сходство с капитаном пиратской шхуны. В мятых и перепачканных сажей серых брюках и тонком черном свитере — «конхобар» по причине духоты был снят и небрежно переброшен через спинку кресла.

— Хлев, — сказал Биссонет, брезгливо поводя носом. — Обезьянник. Как вы могли допустить, чтобы вас, посланцев великой цивилизации, разместили в таких гнусных условиях?!

— Откуда в вас, в профессионале высшей пробы, подобное чистоплюйство? — парировал Дилайт. — По местным понятиям мы пользуемся всеми мыслимыми благами, на какие могут претендовать лишь особы, приближенные к самому Алмазному Жезлу. Между прочим, когда я участвовал в контакте с арахноморфами Аэндора, мне доводилось отдыхать на ложе из специальным образом разжиженного паучьего гуано, что так же свидетельствовало о крайней степени уважения хозяев к высоким гостям…

— Если вам нравится спать в дерьме — ваше дело, — сказал Биссонет. Но не вдавайтесь в подробности, если не хотите, чтобы меня стошнило на ваших глазах. Где здесь можно лечь ксеноэтологу с мировым именем, чтобы не угодить в гуано?

171