Галактический консул - Страница 169

169

— Серебряные Змеи, — сказал Биссонет приглушенно.

— Спокойно, — сказал Кратов одними губами, по-кошачьи подбираясь. Их всего лишь пятеро. Такого огня я не боюсь. Мы уйдем от них.

— Нет, Кратов, — шепнул Биссонет. — Нет. Уходить мы ни за что не станем.

ИНТЕРЛЮДИЯ. ЗЕМЛЯ

Внизу на веранде все утро звучала музыка. С нее начинался мамин день, ею же завершался. Музыка наполняла собой весь дом, просачивалась в каждую щель. И даже когда ненадолго — обычно, с появлением Кратова — воцарялась тишина, казалось, что во всяком темном уголке дома и сада прячется эта незримая, неслышная музыка и ждет своего часа, чтобы вырваться на свободу. Разрозненные, несвязные сочетания звуков. Чистые, плывущие, эфирные аккорды. Холодная, отстраненная, лишенная логики мелодическая вязь. О чем могла думать мама, обитая в этом музыкальном пространстве?..

Кратов лежал в постели, слушал музыку и глядел в потолок. По потолку, будто по туго натянутому белому полотну, бежал паучок. Старинная примета: теперь жди новостей… Кратов ничего не ждал: ни новостей, ни экстренных вызовов. Недаром он укрылся в Садовом Поясе, исчез для всего мира, словно растворился среди этого покоя и тишины. «На своей постели, в своей комнате, в своем доме, — мысленно произнес он, как заклинание, и попытался проникнуть в самую глубину этих понятий. — Кстати, на своей планете».

Своя планета. Что это — пустой звук?

Да, ему здесь хорошо. Где-то рядом, поскрипывая половицами, по веранде ходит мама и слушает свою варварскую музыку. Вокруг люди. Тысячи людей, миллионы, целый океан людей. Он вырос в этом океане. Правда, тому минуло столько дней, столько событий… Он отвык от огромных городов, многоголосых и многоликих улиц. Даже Оронго, нависавший над Садовым Поясом подобно сияющей башне, крохотный, в сущности, город-дом, пугал его. «Наверное, все же я окончательно сменил место жительства. Это случилось десять лет назад. С тех пор мой дом на Сфазисе. Моя семья — крутой на язык и поступки старик Энграф, шумный великан Фред Гунганг, добрая, как сама доброта, Руточка Скайдре. Ну и, конечно, Чудо-Юдо-Рыба-Кит. Кто он мне? Слуга? Друг, брат? Не сразу и решишь. Подумать только: звездолет-биотехн стал членом моей семьи. Но кто же мне тогда мама, Игорь?..»

Кратов наконец убедил себя встать. Накинул халат и, шлепая босыми ступнями по дощатому полу, спустился на веранду. Ольга Олеговна, царственно прекрасная с самого утра, совершенство во плоти, улыбнулась ему.

— Что тебе снилось, сын? — спросила она.

На ладони у нее сидела маленькая взъерошенная птаха с бурой спинкой и желтым клювом.

— Даже и не упомню, — сказал Кратов и осторожно, чтобы не спугнуть пернатую гостью, поцеловал маму в щеку. — Это важно?

— Сегодня пятница, а в ночь с четверга на пятницу снятся вещие сны.

— Мама, ты превратила дом в зверинец, — произнес Кратов с притворной укоризной. — Вечером здесь гостит Люцифер. А это кто?

— Майна по имени Зика. Она умеет говорить, правда — под настроение. Да и болтает, надо признать, всякую чушь.

— Зика — цыпа! — объявила майна хриплым игрушечным голосом. — Смерть кошкам!

— «Эта бедная, невинная птица ругается как тысяча чертей, но она не понимает, что говорит», — улыбнулся Кратов. — А где же Люцифер?

— Отдыхает. К тому же, они с Зикой не ладят. Зика пыталась его съесть. Кто способен поддерживать нормальные отношения с существом, которое питает к тебе преимущественно гастрономический интерес?

— Например, ксенолог, — сказал Кратов.

— Нет, нет, не вздумай ее гладить! — Ольга Олеговна отвела потянувшуюся было руку Кратова. — Она испугается, и у тебя не останется ни шанса завоевать ее расположение. Зика глупенькая, не то что твои инопланетные чудовища. А так она пообвыкнет и со временем сама пойдет к тебе на руки. Как истая женщина…

Кратов, усмехаясь, спустился в сад. По влажной траве прошел на задний двор. Там лежал Чудо-Юдо, черный и лоснящийся, словно валун, обкатанный волнами. Перепонка, таившая люк в его боку, немедленно истаяла.

— Давай улетим, — застенчиво предложил Чудо-Юдо на понятном только для них двоих языке мыслей. — Я тут уже надремался. Скоро лопну от энергии. Тут странно. То сыро, то сухо. То холодно, то тепло. А в космосе хорошо. Всегда одинаково. Давай слетаем домой, а?

Кратов задумчиво потрепал его по упругой щетинистой коже. Дом для биотехна — Сфазис. А для него, человека?

— Успеем еще, — ответил Кратов. — Налетаемся. У меня здесь много дел.

Он все же забрался в кабину — Рыба-Кит даже заурчал от удовольствия, будто он не Кит, а кот, которого к месту погладили по шерстке. В китовом чреве, в полной недосягаемости для постороннего глаза и уха, через собственный видеал биотехна Кратов вызвал пост Южного отряда страйдеров на Земле.

Связь наладилась не сразу. Очевидно, по ту сторону канала проверили полномочия вызывающего — а Кратов догадался воспользоваться личным привилегированным кодом, — и лишь сочтя их достаточными, откликнулись. На экране возник молодой человек весьма сурового вида и весь какой-то квадратный: квадратные плечи, квадратная нижняя челюсть и квадратный же бритый череп.

— Сменный координатор, сейл-командор Новацкий, — назвался он, коротко кивнув. — Чем могу быть полезен?

— Я брат раддер-командора Игоря Кратова. Ваше руководство обещало знакомить меня со всей новой информацией о нем и его миссии…

«Не могу же я, в самом деле, рассказать про паучка!» — прибавил Кратов мысленно.

— Мне это известно. Сожалею, ничего нового.

169