Галактический консул - Страница 156

156

— Нет препятствий.

Облегченно вздохнув, Кратов обернулся к изнывавшему от нетерпения Биссонету:

— Они не возражают, чтобы я переводил вам сказанное.

— Послушайте, Кратов, вы хотя бы отдаете себе отчет во всей абсурдности происходящего? — возбужденно спросил ксенолог.

— Что еще вам неладно? — нахмурился Кратов.

— Нет, это поразительно! — воскликнул Биссонет. — Я, выдающийся ксенолог-теоретик, присутствую при контакте в непристойной роли стороннего наблюдателя. В то время как некий субъект, которому наши проблемы, мягко говоря, чужды, комильфотно болтает с инопланетянином на его же языке. Да еще делает вид, что это вполне в порядке вещей!

Кратов растерянно улыбнулся. Он и в самом деле совершенно упустил это из виду.

Среди Аафемт, ожидавших продолжения переговоров, понемногу нарастал легкий шум. Они уже не торчали подобно манекенам, а нетерпеливо раскачивались из стороны в сторону. Некоторые придвигались поближе к «иглу», перебрасываясь короткими фразами на своем языке. Похоже, что-то сильно беспокоило их. Наконец кратовский собеседник всплеснул руками грубая накидка за его спиной вскинулась парусом.

— Всеопасность, — сказал он. — Серебряные Змеи. Дружегости мнимобеззащитны-приступны. Есть желание обладать. Видящие Внутрь законопреступны, многоблизки к запретному. Есть намерение уничтожить. Всенеобходимость избежать-исчезнуть.

— Чего они засуетились? — насторожился Биссонет.

Кратов не ответил. Он перевел взгляд себе под ноги. На оставленные Татором часы. Песочная горка в нижнем полушарии, казалось, и не думала прибывать. Долго, ох как долго еще…

— Они почуяли Серебряных Змей, — сумрачно сказал Кратов. — И хотели бы уйти.

— А мы как же?

— Нас тронуть Змеи не посмеют, — промолвил Кратов без особой уверенности. — Хотя у них «есть желание обладать»… Нам ничто не грозит, — добавил он поспешно. — Запремся в «иглу». Переждем. В конце концов, отстреляемся.

— Переждем, отстреляемся! — с раздражением сказал Биссонет. Плоддерская терминология. Нельзя ксенологам отстреливаться, запомните раз и навсегда. Иначе они из ученых превращаются в конкистадоров!

— Это я помню неплохо, — сказал Кратов сквозь зубы. — Насчет «отстреляться» — это действительно плоддерский юмор.

— К тому же, вы все время забываете, что перед нами не какая-нибудь вдоль и поперек изученная социальная группа партнеров по контакту, а Видящие Внутрь! Гонимая элита, загадка, воплощенный миф. А вы переждать… Сами же говорили про шанс.

Кратов посмотрел на взволнованного Биссонета с недоумением. Таким он его еще не знал: азартным, собранным, нацеленным на поступок… И, похоже, напрочь позабывшим о собственной исключительности.

— Что вы задумали? — спросил он.

— Идти за ними, естественно. Не упускать, держаться за них, как черт за грешную душу…

— А вам не страшно?

— При чем тут мой страх? — возмутился Биссонет. — Судьба контакта на карте! Впрочем, — он скорчил сатанинскую ухмылку, — вы можете запереться в «иглу» и переждать, как и собирались.

— Будь я один, — сказал Кратов, — так бы и поступил. Но поскольку здесь еще и вы…

— …то я погоню вас перед собой пинками! — взорвался ксенолог. Потому что я не владею языком, а вы по странному капризу обстоятельств владеете!

Передний Аафемт, не оборачиваясь, каркнул что-то своим спутникам, и те проворно попятились в травяные заросли, уродливыми тенями растворяясь между кактусами.

— Уходят! — завопил Биссонет.

И вдруг, быстро оглядевшись по сторонам, упал перед Кратовым на колени.

— Могу и так, — прошипел он с ненавистью. — Меня не убудет. Только поскорее за ними. Пожалуйста… Я один и в самом деле ни на что не гожусь.

— Да вы с ума сошли! — воскликнул Кратов, шарахаясь.

— Мужчина вы или кто? — Биссонет немедленно поднялся, брезгливо отряхивая брюки. — Тоже мне — плоддер! Сопляк, маменькин сынок… А-а! Он с досадой отмахнулся и бегом устремился вдогонку за таявшими в пепельных сумерках силуэтами.

Кратов ошалело смотрел, как он удаляется, поминутно спотыкаясь на всякой рытвине и неловко взмахивая руками, чтобы не упасть.

— Схлопотал? — спросил он себя.

Потом, словно очнувшись от гипноза, сорвался с места и бросился в «иглу». Попробовал вызвать корабль — безуспешно. То ли атмосферные помехи буйствовали, то ли как раз происходил очередной пространственный маневр… Суетливо тыча пальцами в сенсоры мемографа, наговорил коротенькое, в две фразы, послание Татору. Свалил в подвернувшийся пластиковый мешок наличный трехчасовой запас продуктов. Схватил было фогратор. И тут же бросил. «Нет, стрелять мы больше не станем…»

Выскочив наружу, тщательно «заговорил» вход. Чтобы никаким незваным гостям — Серебряным ли Змеям, иным ли опасным пресмыкающимся — туда не прорваться. По крайней мере, до возвращения корабля. Тяжко вздохнув, с тоской поглядел в пыльное небо.

Нет, чуда не предвиделось. Где-то на высокой орбите Татор ожидал рандеву с трампом, чтобы пересадить туда Вилгу. Слабого в коленях, зеленого, впавшего в дурноту от сумасшедшей гонки. И, должно быть, упорно твердящего самому себе, что его личные ощущения — пустяки, когда речь идет о судьбе контакта.

Кратов нагнал Биссонета на старой, хорошо им обоим знакомой тропе между кактусов. Тропой ее можно было назвать с известной натяжкой: ни единая травинка здесь не была примята тяжелыми ботинками пришельцев с Земли. Просто этим путем ежедневно, выходя на поиски, проплывала «туатара».

156